Игорь Константинович Бажинов очень подробно рассказал о группе М.К. Тихонравова, поэтому я очень боюсь, что где-то что-то повторю. Я постараюсь этого не сделать. Может быть, какие-то глобальные вопросы подчеркну. Основой исследования, которое провела наша группа, стала идея составных ракет, высказанная еще К.Э. Циолковским. Эти исследования показали, что пакет ракет дает существенный выигрыш в дальности полета по баллистической траектории. Теоретически было показано, что с помощью пакета ракет может быть достигнута неограниченная дальность полета, а также скорость, при которой тело, выведенное на траекторию, не падает на Землю, а продолжает полет по орбите вокруг Земли. Особое значение в работах группы с 1949 по 1956 гг. (годы, в которые я там сотрудничала) представляли собой теоретические основы для создания в нашей стране первых ИСЗ. Еще в 1947 г. Михаил Клавдиевич Тихонравов выступил впервые в открытой печати со статьей о создании космической ракеты (газета «Известия» от 6 сентября 1947 г.). Заметьте, прошло только два года по- сле окончания войны. Я хочу вам показать вот эту заметку, которая у меня сохранилась. Это 1947 г. Кроме теоретических работ, таких, как «Методика расчета оптимальной траектории», «Методика управления движением ракеты», в группе проводились и практические работы, о которых упомянул Игорь Константинович. Мне очень хочется сказать о том, что аэродинамическую мо- дель пакета делала я, причем делала я ее в ОКБ-1 у Сергея Павловича Королева. Туда меня командировал Михаил Клавдиевич, и там, в аэродинамической группе, я спроектировала эту модель. И когда она была готова, меня Михаил Клавдиевич направил в ЦАГИ, где была продувка этой модели ракеты. Представляете мои ощущения, когда я оказалась в этой трубе: я себя чувствовала маленьким комариком по отношению к тому огромному пространству, каким была эта труба, в ней стояла наша маленькая модель. Аэродинамические коэффициенты, полученные при продувке, были использованы в расчетах наших траекторий, которые проводила группа. Дальше я провела работу по практическому получению электроэнергии от кремниевых полупроводниковых фотоэлементов, пластины их были в дальнейшем установлены на ИСЗ-3, т.е. на третьем искусственном спутнике, или объекте Д. Там было несколько пластин на передней части, на заднем днище и на боковой поверхности. Поскольку спутник был не ориентирован, такое расположение этих пластин позволяло получить наибольшую производительность солнечных батарей.
В ноябре 1955 г. я перешла в ОКБ-1. А летом 1956 г. Михаил Клавдиевич тоже перешел в ОКБ-1. Я начала работать в отделе № 3, которым руководил Сергей Сергеевич Крюков, в группе Евгения Федоровича Рязанова. В начале 1956 г., еще до прихода Михаила Клавдиевича, Евгений Федорович откомандировал меня в Академию наук, где я познакомилась со Скуридиным Геннадием Александровичем, работавшим в аппарате М. В. Келдыша. Мне было поручено рассмотреть материалы, присланные из различных научных институтов, с заявками об установке их аппаратуры на ИСЗ. Таких заявок было три толстых скоросшивателя. Представьте мое состояние, когда я это увидела. Однако я провела эту работу и отобрала приборы для установки на спутниках, причем откомандировал меня Евгений Федорович на месяц, и я в месяц уложилась. Я отобрала около двадцати приборов. После первого согласования с основными системами их осталось шестнадцать. Они и были установлены на третьем ИСЗ, который, предполагалось, будет первым. Причем, каждый прибор или каждая аппаратура выполняла два или три эксперимента, таким образом, экспериментов было значительно больше, чем шестнадцать. По разработке нашего третьего спутника велась очень напряженная работа. Шли согласования этой научной аппаратуры со многими основными системами нашего спутника. 3 апреля 1957 г. был создан проектный отдел номер девять, руководителем которого был назначен Михаил Клавдиевич Тихонравов. Еще в августе 1956 г. С.П. Королев ставит задачу перед отделом № 3 создать спутник, который должен быть запущен до конца 1957 г. Было очевидно, что объект Д, или, другими словами, «научная лаборатория», спутник с таким множеством научной аппаратуры не может быть готов к пуску в 1957 г. Пуск его был осуществлен, как вы все знаете, в мае 1958 г. Тогда был рожден ПС-1. Его называли простейшим, ПС-1. Форму шара для него предложил Сергей Павлович Королев. Внешняя и внутренняя компоновка осуществлялась в нашем секторе. Лично я вела весовую сводку по ПС-1 по указанию Евгения Федоровича Рязанова. Сергей Павлович очень много уделял внимания проектированию этого «шарика». Он часто приходил в отдел — и прямо к кульману. Однажды он вызвал Евгения Федоровича Рязанова и меня с весовой сводкой. Я прокомментировала все цифры, и без замечаний мы удалились.
В заключение хочу сказать, не задерживая вашего внимания, что я очень благодарю судьбу за то, что я работала с такими людьми. Я работала не просто «здравствуйте» и «до свидания», как иногда говорится, а серьезно работала с такими людьми, как Михаил Клавдиевич Тихонравов, Сергей Павлович Королев, Константин Давыдович Бушуев, Абрам Федорович Иоффе, Леонид Александрович Воскресенский, Владимир Павлович Бармин, Николай Степанович Лидоренко, Андрей Григорьевич Карась, Александр Александрович Максимов. Я с ними работала, решала конкретные вопросы. Мои мысли обогащались при производственных встречах, и на душе становилось как-то теплее. Я думаю, что здесь много людей находится, которые с ними тоже работали, поэтому они меня очень хорошо поймут. Эти люди — дар природы. И мы должны ценить то, что нам была дана возможность с ними работать.