Родился в 1917 г. в г. Владивостоке. В 1934 г. начал работать токарем на "Дальзаводе". В июне 1941 г. окончил Свердловский государственный университет и был направлен в г. Куйбышев на завод им. Фрунзе, где проработал до ухода на пенсию в 1987 г. Общий трудовой стаж - 55 лет. Награжден медалями "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-45 гг.", "За доблестный труд в ознаменовании 100-летия со дня рождения В. И. Ленина", "Ветеран труда" и тремя юбилейными.

Холодная война в конце сороковых годов разгоралась, и Советский Союз остро нуждался в скоростных средствах перехвата дальних бомбардировщиков в случае внезапной ядерной атаки противника. Таким первейшим средством защиты становились реактивные истребители МиГ-15. Требовались и межконтинентальные ракеты - эти малоуязвимые носители тяжелогрузных водородных зарядов для нанесения ответных ударов... Соответствующими ракетными системами занимались ОКБ Лавочкина, Королева и др. организации. ОКБ Лавочкина было поручено создание аппарата, вторая ступень которого была крылатой, летящей на высоте 20 км со сверхзвуковой скоростью. ОКБ Королева, тем временем, исследовало и совершенствовало бескрылую ракету "Фау-2" и Р-З. Разгон одноступенчатого экспериментального снаряда Р-З осуществлялся посредством сжигания керосина в среде хорошо распыленного жидкого кислорода. В ОКБ Лавочкина получалось иначе. В качестве маршевого двигателя крылатой ракеты была применена бескомпрессорная прямоточная установка Бондарюка. При большой скорости она могла действовать длительно, используя воздушный поток как окислитель... Вертикальный же старт всей этой, так называемой, системы "Буря" обеспечили два параллельных блока с кислотными движками Исаева. Горячую часть бондарюковской "трубы" взялся делать 24-й завод им. Фрунзе. Ответственным за выпуск "Бури" являлся безымянский авиазавод № 18. Верх в соперничестве систем "Буря" и Р-З одержали проект ОКБ Королева. С. П. Королев предложил создать носитель для тяжелого боевого заря-да и для космических объектов ближайшего будущего, ОКБ разрабатывало 2-ступенчатый пакет из пяти ракет, Р-З и Р-5. Так родилась знаменитая "семерка". Она оказалась ракетой-долгожительницей. Очень надежной в эксплуатации, исключительно экологичной. О нанесении вреда живой природе тогда мало беспокоились. Главное состояло в том, что Р-7 обладала нужной грузоподъемностью и дальностью броска. Она меньше LБури¦ должна быть в полете на максимальную дальность. В первой половине августа 1957 г. могучий пакет "королевцев" доставил макет водородного заряда в заданный квадрат Тихого океана. Это произвело впечатление на Пентагон. Тем паче, что вскоре, посредством такой же "семерки" и с той же стартовой площадки, на орбиту Земли был выведен спутник-первенец... Достигнутый успех предстояло развить. Летом того же года Королев, по заданию Хрущева, прибыл в самарское Заволжье. Задача - выбор предприятий авиационной промышленности для серийного производства Р-7 и энергоустановок к этому универсальному носителю. Местные власти поддержали конструктора, Куйбышев стал обретать статус центра ракетостроения, "столицы космической техники". Председатель Куйбышевского совнархоза В. Я. Литвинов, директор моторостроительного завода Лаврентьев с энтузиазмом взялись за новое дело. На завод №24 вскоре прибыла бригада Гипроавиапрома по проектированию новых цехов, рентгеновских лабораторий и площадок других видов контроля, включая крупный испытательный! комплекс. Работникам, связанным сэтим производством, пришлось психологически перестраиваться навыпуск бездефектной продукции. Переквалифицировались бывалые специалисты. Набирали новичков. Отдел подготовки кадров действовал на "полную железку". Главным контролером был назначен Б. Ф. Коннов. Разрабатывали новый, ультразвуковой метод контроля листового материала, внедряли этот метод в заготовительном цехе. Отбракованные листы использовались в другом, менее ответственном, производстве. Особенно же трудно было при изготовлении камер сгорания. Глубокая вытяжка медных и стальных заготовок в цехе № 16, где начальником был многоопытный И. Т. Луконькин. Пайка серебром и сварка обечаек в цехе В. 3. Стеркина. В камерный цех 3 потоком шли топливные форсунки из 17 цеха. Это было непросто, т. к. доводка каждой форсуночки выполнялась вручную. По-другому нельзя-опасное для конструкции вибрационное горение... При центральной заводской лаборатории была организована лаборатория сварки. Зам. главного металлурга В. Г. Сметанко, инженеры, отвечающие за пайку - Труфанова и сварку- Коньшина, буквально не выходили с завода. Налаживалось производство турбонасосного агрегата. Был создан цех № 11 (начальником цеха был назначен П. А. Витер), где изготавливали рамы и турбинные статоры. Общая сборка двигателей и рулевых камер осуществлялась в цехе № 4, где был начальником С. Т. Уманский. Служба капстроительства возводила новые корпуса. Несмотря на необычайную напряженность, люди работали с вдохновением... Для оперативного решения технических вопросов прямо на заводе был создан филиал ОКБ В. И. Глушко во главе с К. Д. Соловьевым и Р. И. Зеленевым. Но трудности оставались, поскольку главный конструктор В. П. Глушко ограничивал права заводских конструкторов в выборе решения, даже по небольшим вопросам. Впрочем, простаивать из-за таких причин верхи не давали. Все понимали важность свершаемого... Уже в середине 58-го года моторостроители Безымянки стали отсылать в адрес ОКБ Глушко первые детали и узлы, т. к. при доводке двигателей требовалась продукция, выполненная, по строгой серийной технологии. Стенды же для огневых испытаний тогда имелись только в Подмосковье, в 51 -и лаборатории у Глушко и в НИИ-229. На нашем заводе их строительство лишь намечалось... Мне, чтобы освоить тонкости новейших методов контроля, пришлось бывать в 51 -и лаборатории. Тут при испытании двигателя происходила отбраковка камер по устойчивости горения. Признаюсь, экспериментальный стенд не очень-то защищал испытателей от оглушающего звукового давления. Кроме этого, вблизи - ослепляющий свет от яркой газовой струи, бьющей в озеро поднаклоном... За несколько минут действия в ысокотемпературного факела большое озерцо выкипало и иссушалось полностью. В лаборатории 51 мне часто приходилось встречаться с нашими заводчанами. С главным инженером будущего испытательного комплекса "химзавод № 3". Кропом и нач. бюро В. Пикулем. Кстати сказать, по расчетам и эскизам Пикуля потом выполнялась основная технологическая часть химзаводских стендов. Это облегчило работу Гипроавиапрому, ускорило ввод объектов в строй. Трудоемкая строительная часть стендов осуществлялась под руководством замдиректора Ефанова. Заведовал всем на "химзаводе" опытный инженер Н. 3, Овчаров. В конце 1958 г. в 51-ю лабораторию Глушко поступил серийный двигатель-первенец. Он успешно выдержал огневые испытания. Однако главный конструктор вскоре отказал "фрунзенцам" в работе на испытательных стендах, поскольку занялся наращиванием исследований двигателей, работавших на токсичных видах топлива. Прожиг серийной продукции перенесли в НИИ-229. Там-то, совместно с нашими испытателями, и были проверены двигатели гагаринской ракеты "Восток". Юрий Гагарин после своего космического "витка" приезжал к "фрунзенцам", благодарил их за надежную энергетику могучего носителя. Последующие полеты отечественных космонавтов выполнялись при помощи двигателей, испытанных на "химзаводе"... А что сталось с системой "Буря"? Увы, она не оправдала надежд. Уступала "семерке" и по грузоподъемности, и в экономическом отношении. С той поры более никто не возвращался к системе "Буря".