Безымянскпе пацаны, сидевшие летом с удочками на берегу Самарки лет пятнадцать назад, ожесточенно спорили, что за странный самолет подолгу летает в кебе. То есть самолет был самый обычный. Но огромный серебристый бак, укрепленный на нем сверху, вызывал споры. Что это - атомный реактор? Или водородный? Или это самолет-заправщик? А мо-жет, десантный самолет? И не кувыркнется ли такая махина в воздухе? Безымянские ребята, чьи семьи работали на заводах авиационно-космического комплекса, толк в самолетах знали - но все же не угадали, В небе над городскими окраинами шла отработка транспортировки на Байконур топливных баков суперракеты "Энергия». За прошедшие пятнадцать лет безымяиские мальчишки из рабочих династий стали вполне преуспевающими брокерами и дилерами, только торгуют, они импортной техникой - здесь, а не нашей техникой - «там», за границей. Что касается уникальной ракеты «Энергия» - она потихоньку уходит в историю. А точнее Мы сидим в кабинете Станислава Александровича Петренко, директора и главного конструктора Волжского КБ ракетно-космической корпорации "Энергия» имени С.П. Королева. Кабинет этот, как и кабинеты всех самарских ракетных конструкторов, прост и невелик - даже по скромным советским меркам. Я думаю, эта простота не была показной: долгие десятилетия жизнь главных так же, как и их коллективов, проходила на «Юге» (то есть в Байконуре), на «Севере» (то есть в Плесецке), и темп этой жизни был столь напряжен, что суетиться по поводу отделки стен и качества мебели... Это было совсем иное измерение жизни, успеха - и так осталось до сих пор. - Да, -соглашается Станислав Александрович, - из Байконура мы уезжали только в отпуск или в Куйбышев для каких-то отдельных поручений. Я устроился на «Прогресс»в августе 1966года-тогдауже шло освоение сварочного производства доя баков ракеты Н-1. Я зашел впервые в цех, увидел эти гигантские баки-12 метров в диамегре - и понял: я никуда отсюда не уйду. Меня уже тогда привлекала разработка пневмогидравлических систем двигательных установок - это и стало глав-ным делом на долгие годы. На Байконур я впервые попал в марте 1967 года И где закрытия «лунной» темы, до 1974 года там работал. Как работали? Никто не зная такого понятия, как «выходной день», «восьмичасовой рабочий день». Трудились столько, сколько нужно было для дела. Когда встал вопрос о создании новой ракеты - главным конструктором к тому времени стал В.П. Глушко, - из ЦСКБ Дмитрия Ильича Козлова был выделен наш филиал. И ,под него - триста единиц штатного расписания. Но расписание-то было, а людей не было. А те, что перешли из ЦСКБ, начали заниматься новой темой, для которой тогда еще и названия не было. Глушко .назвал просто - «ракетный летательный аппарат», сокращенно РЛА. В то время американцы вовсю создавали свой «Шаттл»,-хотя что же это будет за система, каковы будут возможности «космического caмолёта» и т.д. - не было ясно ни нам, ни им. Американцы ведь планировали 50-60 пусков в год, а реально оказалось возможным 5-6. Оказалось, что послеполетное обслуживание, проведение профилактических, ремонтных, восстановительных работ требует колоссальных денег. Те семь-восемь лет, которые мы работали над Н-1, не прошли впустую - по крайней мере я так могу сказать о себе. Если я еще не знал, как НУЖНО проектировать новую ракету, то уже знал, как НЕ НУЖНО проектировать. И эта огромная ракета с центральным блоком массой 74 тонны - а заправленный, блок весил 740 тонн! - у нас полетела с первого раза, И это тоже было заложено на этапе проектирования. Мы отказались от принципа С. П. Королева - быстрей делай, стреляй, а там и ракету научим летать, и сами научимся, как это делать. В случае с "Энергией» такое было невозможно- настолько гигантская стоимость ракеты, стартового комплекса, всех сооружений. Поэтому был заложен принцип применения высоконадежных элементов. Во-вторых, экспериментальная отработка. В-третьих, параллельная подготовка перехода на серийный выпуск этих ракет. Нам пришлось искать и заказывать разработку совершенно новых материалов -алюминиевые, титановые сплавы, жаростойкие стили, новую теплоизоляцию и теплозащиту: Мы перешли на водород как компонент топлива, а на водороде, тем более с такими объемами, у нас никто не работал. Практически постоянно во время подготовки производства первых образцов на заводе «Прогресс» находился либо начальник Главного управления министерств. либо замминистра. Не работали мы 1 января, 1 мая и 7 ноября. Все остальные дни - круглосуточно. В 1986 году прошли огневые испыта-ния новой машины, и стало понятно, что система работает. Эту ракету делало 1200 предприятий всего Советского Союза. Представляете, какой колоссальный прорыв в новые технологии для всего народного хозяйства был подготовлен! - А наше народное хозяйство было готово к такому прорыву? - Народное хозяйство - да, руководство страны - нет. После того, как программа «Энергия» состоялась, прошел успешный первый пуск 15 ноября 1988 года, потом прошел второй пуск, и все было нормально, нам начали говорить: пора вам открываться, пора рассекречиваться. Борис Иванович Губанов, г лавный конструктор всей этой системы, дал нам задание: «Посмотрите и составьте перечень научно-технических решений, которые мы готовы сегодня отдать в народное хозяйство». Таких решений нашлось свыше семисот! Документ был составлен, утвержден и передан «наверх».

Скоро десять лет, а наши предложения так никому и не понадобились. При этом, например, мы и сегодня, и в перспективе газ с Ямала транспортируем черт знает куда трубопроводами. Сколько неприятностей у нас уже произошло и сколько может произойти - сколько десятилетий могут выдержать трубы? Во всем мире газ сжижают и перевозят. И привезти его можно в любую деревню, в горы, тайгу, пустыню. А у нас трубопровод идет мимо деревни, а в деревне газа нет. И для того чтобы перейти на новую схему транспортировки, есть вся база! Есть материалы, автоматика, отработаны способы пожаровзрывобезопасности, есть опыт работы с такими громадными объемами сжиженного газа, прошедшие проверку космосом. Есть теплозащита и теплоизоляция. Мы здесь, в Самаре, разрабатывали бак для жидкого водородаа он в 15 раз легче воды. Представляете, какие требования к качеству сварных швов! И у нас на заводе «Прогресс» есть уникальный стенд для испытания этих баков, высотой 34 метра и диаметром 8 метров. Когда В .Каданников был вице-премьером, он был у нас, ходил-ходил вокруг стенда, потом говорит: «Что с ним делать? Может, взорвать?» Во всем мире северные страны летом сжижают газ «впрок», для зимы. Мы из года в год причитаем:, вот зима, начались перебои с газом, но готовые емкости, технологии, специалистов ракетного дела пока никто не хочет замечать. Сейчас единственное направление, которое у нас финансируется в рамках федеральной космической программы, -это международная космическая станция «Альфа», Наш филиал разрабатывает для нее узлы и агрегаты научной энергетичес-кой платформы. Учитывая опыт «Мира», минимальный срок эксплуатации станции «Альфа» закладывается а 15 лет. Это абсолютно новая для нас задача, в условиях реального космоса никто в мире не испытывал ни материалов, ни комплектующих. Мы проделаем уникальную работу, но давайте при этом помнить, что хозяевами на этой станции мы уже не будем. Много десятилетий, отказывая себе во всем, наша страна создавала ракетно-космическую отрасль. Если сравнить с трудом земледельца - поле вспахано, засеяно, дало обильный урожай. Но он оказался слишком обильным и потому вроде бы и ненужным - ситуация для нашей страны вполне привычная!

В 1958 году, ровно сорок лет назад, определилась на много десятилетий впе-ред судьба нашего города. С легкой руки Сергея Павловича Королева и его единомышленников-волжан ракетно-космичес-кая отрасль стала для Куйбышева-Самары градообразующей отраслью - случай для города-миллионера уникальный не только в нашей стране, но и 8 мире. Вспомнила ли Самара об этом юбилее? Ответ на этот вопрос я оставляю за вами, уважаемые читатели. Были и другие памятные круглые даты, связанные с нашим аэрокосмическим ком-плексом. Перечислю лишь некоторые.

подготовлено на базе статьи в "Волжской заре" N 232(8538) 17 декабря 1998

updated 2003